Жика Дружбанутая недобро смотрела на Джоапреля Инвестова. Он стоял перед ней весь такой противоречаший основным жизненным принципам Жики — с длинной шеей, стройный, изысканный, воспитанный, обернутый в большой модный галстух. В руках он нервно теребил отчет Дворца, в хорошенькой, актуального мятного цвета, обложке. «Ишь, мумия, вырядился!» - злилась про себя Жика, но насколько это было возможно дипломатично спросила: «Чё приперся, дрыщ?» Джоапрель молчал и смотрел перед собой туманным разфокусированным взглядом. По опыту знал, что лучше промолчать, сделать вид, что не в курсах, может на кого другого перескочит капризное жикино внимание. Но не получилось, не в этот день. «Чё приперся, говорю, кто тебя звал? Мы Продайбалду ждали , а не тебя...» - Жика хрустнула накачанной шеей. «Сейчас прольется чья -то кровь, сейчас прольется чья-то кровь.» - запели в голове Джоапреля чьи-то высокие голоса. Но его спас голова комитета Кона Шманалиев. Он сказал: «Беги, я подержу Жику.» И подержал ее за круглый бок, пока Джоапрель шмыгнул за дверь. Не обнаружив на месте мальчика для битья, Жика решила разделаться с кем-нибудь другим . Жребий пал на Жирика из Медвежатии. «Приедешь в Бешбармакию, я лично дам тебе визу прямо в морду кулаком, казанстаканский жабеныш.» - стала зазывать Жирика на бой Жика. Жирик не отозвался. Он был слишком занят фиктивным разводом с собственной женой, чтобы не указывать в декларации ее богатств.