Аида Салями — женщина и Прокуратор - опять оказалась на вражеской территории Законовзятельного Дивана. И снова с невыполнимым заданием — получить разрешение законовзятелей на наказание Жапорова. В Законовзятельном Диване для нее лично вся территория была усеяна минами законовзятельских организмов. Они чуют её издалека, их кожа начинает светится лиловым цветом и потеть, глаза наливаются кровью, с клыков стекает слюна. Добыча никак им не дается, потомуу что находится под защитой высших сил, и это вызывает у законовзятелей ещё большую ярость. Как и сам повод, по которому Салями обычно приходит в Диван, глаза б её, конечно, не видели этих существ, но служба была такая. Первой на Салями налетела Момпо Бадырова. Она пыталась поцарапть точеное лицо Салями рукой шестидесятилетней женщины, это обычно пытаются сделать все женщины Дивана, которые старше Салями по разным причинам — кто по весу, кто по красоте, кто по изношеннности мозга, кто по изношенности тела. Добраться до лица Салями не удалось , пришлось просто грозить кулаком издалека. Момпошка Бадырова прорычала: « Я доберусь до тебя, ...учка!» Салями гордо крикнула в ответ: «Сама ...учка! Я не боюсь тебя. Я только честь потерять боюсь.» Все законовзятели взвыли от бессильной злобы, а те что помоложе подумали про себя, что с удовольствием бы отняли честь у этой вражеской красотки. Но не сказали об этом своим коллегам -женщинам. Женщины бы этого не поняли и даже могли за это выцарапать глаз или съесть ухо коллеги. Они же тетки эмоциональные. На задах как всегда лютовала Жика Дружбанутая. Остальные законовзятели ходили кругами, как акулы. Салями нутром поняла: «Не отдадут.» Всегда не отдавали. Но по всеобщему договору Поднебесья все равно надо было просить их разрешения. Салями стала угрюмо зачитывать декларацию : «Вы имеете право не отдать члена стаи, но мы имеем право изъять его в целях защиты общества. ...». Немногочисленная прослойка законовзятельского сообщества, настроенная к Салями более либерально и в глубине души чтившая Всеобщий Закон, роптала, но не решалась выступить против более крупных по весу коллег. Отчаянно выпрыгнула вперед только Иришка Чернушка. : « Почему, когда чернолюдин какой-нибудь курицу украдет, он 20 лет в зиндане сидит, а если законовзятель украдет 500 миллионов бешей, то он сидит в Законовзятельном Диване?» Коллеги взвыли: «Да потому что ! И мы не сядем, и Жапорова не отдадим ! Сама садись, дура такая, если хочешь. » «Даже если я и хочу, мне не за что садиться. Всё должно быть по закону.» - оговаривалась Чернушкина. Но таких было мало. Законовзятели стали голосовать и подавляющим большинством анонимных голосов, как обычно, не отдали коллегу Жапорова на съедение Салями. Салями не сильно расстроилась, быстро собрала бумаги и деловито застучала каблучками к выходу. Жапоров сидел в зиндане по другому делу. И принципиальной разницы в согласии законовзятелей для нее не было. А законовзятели стали постепенно приобретать обычный гражданский вид, они отстояли своего, теперь можно было снова маскироваться. Под нормальных людей.